Новый год на фронте: как его отмечали

Немецкие и английские солдаты пели и дарили друг другу сувениры

Имя бельгийского города Ипр стало нарицательным в годы Первой Мировой войны. Именно здесь в 1915 году было впервые применено химическое оружие, здесь же кипели страшные позиционные бои, когда немцы и англичане по несколько раз за день отбивали друг у друга окопы, теряя тысячи солдат ради продвижения вперед на несколько сот метров. Но место это вошло в историю не только из-за кровавых боев, но и благодаря настоящему рождественскому чуду.

Вечером 24 декабря 1914 года стрелки британской армии начали замечать, что по всей линии фронта у Ипра происходит что-то странное. Вдоль бруствера немецких окопов появилось неисчислимое количество огней, которые давали маленькие немецкие свечки. Немецкие солдаты вдруг начали петь Stille Nacht, Heilige Nacht — «Тихая ночь», немецкий рождественский гимн, написанный в 1818 году священником Йозефом Мором и школьным учителем Францем Грубером. Английские солдаты тихо слушали песню. Когда она закончилась, они запели в ответ. Немцы встретили песню дружными аплодисментами.

На других участках фронта начались братания между солдатами. Немцы и англичане выходили из окопов, обменивались сувенирами, сигаретами, рождественскими угощениями, пели рождественские псалмы и хоронили павших. Правда, рождественское перемирие в основном было только на тех участках фронта, где против немцев стояли британские части. Французы по отношению к немцам были настроены непримиримо, во многом потому, что война была для них личным делом — бои шли на французской земле, где многочисленные города и деревни превращались в руины.

Реакция на рождественские братания у властей была разная. В английской прессе массово перепечатывали письма солдат родным домой, где рассказывалось об удивительном перемирии. Две крупнейшие британские газеты Daily Mirror и Daily Sketch вышли с фотографиями немецких и британских солдат, братающихся друг с другом. Реакция прессы была в основном положительной. В Германии же газеты замалчивали произошедшее, письма с фронта подвергли жесточайшей цензуре, запрещая писать родным о перемирии. Во Франции в основном писали, что братание происходило на британско-немецких участках фронта и не затронуло немецкие части.

Вино и сигареты меняли на ветчину и печенье

Впрочем, и французы не устояли перед чарами Рождества. В 1915 году около Бернарштейне, одной из вершин Вогез (горного массива на северо-востоке Франции) стояли немецкие и французские части. В течение года здесь шли жестокие бои, из-за которых линия «ничейной земли», по воспоминаниям немецкого офицера Рихарда Ширмана превратилась в «разруху с разбросанными деревьями, землёй, вспаханной артиллерийским огнём, пустошами, корнями деревьев и рваными мундирами».

Однако в рождественскую ночь кровопролитие прекратилось. «Когда рождественские колокола зазвучали в сёлах Вогез в тылу, что-то фантастически антивоенное произошло с немецкими и французскими войсками», — вспоминал Ширман. Солдаты стихийно прекратили боевые действия и устроили импровизированные «хостелы» — они ходили друг к другу через заброшенные тоннели траншей, а также обменивали вино, коньяк и сигареты на вестфальский чёрный хлеб, печенье и ветчину. «Это радовало их так сильно, что они остались хорошими друзьями даже после того, как Рождество закончилось», — вспоминал офицер.

Случившееся подтолкнуло Ширмана после войны к идее создания «хостелов» — недорогих гостиниц для молодежи, где люди из разных стран могли бы останавливаться на ночлег и общаться друг с другом.

Новый год на передовой: шоколад, табак и даже шампанское

Вторая Мировая война по степени ожесточенности превзошла Первую. Бои по праздникам были делом обычным. Немецкие бомбардировщики нередко вылетали на боевые задания в ночь с 31 декабря на 1 января, в надежде на праздничную иллюминацию, которую можно было бы использовать в качестве наводки.

Однако это не мешало советским войскам по возможности отмечать Новый год. По многочисленным воспоминаниям ветеранов, на фронте он был долгожданным событием, поскольку напоминал людям о тихих радостях мирной жизни. Солдаты делали все, чтобы добавить празднику капельку домашнего уюта. Если была возможность, в части старались установить елку, украшали ее деревянными и бумажными поделками. Из тыла на фронт приходили посылки с гостинцами, которые распределяли среди частей — немного шоколада, табак. Дополнительные порции табака, а также праздничные 100 грамм спиртного частям на праздник выделяло и военное начальство. Особым шиком было, если в праздничном пайке вместо приевшихся советских консервов выдавали иностранные — трофейные немецкие и итальянские или союзнические американские.

Бывало, впрочем, что по заданию командования советские войска вели бои и новогодней ночью. «Где-то минут за пять до наступления нового года, мы слышим команду: “Батарея к бою, расчёты по местам”. А в 24 часа поступил приказ: “По фашистам, в честь нового, 1944 года, батарея залпом огонь!” Мы натянули шнуры и, четыре залпа, а это шестнадцать снарядов, полетели на противника», — вспоминал сержант Кубанского казачьего корпуса Василий Павлов. Такие «салюты» по противнику были распространенной практикой на Новый год.

Праздничный стол при удаче удавалось приукрасить трофейными гостинцами. Во время боев под Сталинградом крупно повезло танковому корпусу генерал-майора Василия Баданова. По заданию командования 24 декабря корпус захватил немецкий тыловой аэродром у станицы Тацинской, который немцы использовали для авиаснабжения окруженных под Сталинградом частей. Помимо большого количества снаряжения в руки советских танкистов попали рождественские подарки для немецких солдат. В большинстве своем они мало чем отличались от советского праздничного пайка — консервы, шоколад, шнапс, сигареты. За одним исключением — Люфтваффе благодаря начальству традиционно имело лучшее снабжение в немецкой армии. На офицерском праздничном столе немецких летчиков можно было найти шампанское, лучший табак, фрукты. Эти гостинцы танкисты отправили в штаб Юго-Западного фронта в подарок генералу Николаю Ватутину за его успехи в Сталинградской битве.