Советские пехотинцы в атаке при поддержке танков во время Великой Отечественной войны, Бессарабия, 1944 год Фото: Олег Кнорринг / ТАСС
В российском политическом пространстве разгорелся ожесточённый спор между ветеранами государственной сцены — Геннадием Зюгановым, лидером КПРФ, и бывшим премьер-министром Сергеем Степашиным. Предметом их противостояния стала оценка события, изменившего ход истории — присоединения Западной Украины и Бессарабии к СССР накануне Великой Отечественной войны. Оправдан ли был этот рискованный шаг, либо он навсегда стал роковой ошибкой советского руководства?
Зюганов: "Без присоединения этих земель победы бы не было"
Геннадий Зюганов категорически не признаёт правоту Степашина. Присоединение Западной Украины и Бессарабии к Советскому Союзу, согласно мнению лидера коммунистов, было шагом вынужденным и, более того, жизненно необходимым для выживания страны под натиском нацистского нашествия. Зюганов не скупится на жёсткие интонации, напоминая, как Адольф Гитлер объединял европейские государства в единую военную машину, угрожающую самому существованию советского народа. “Гитлер сшил Европу в одну шайку для грабежа и уничтожения нас. Если бы не удалось отодвинуть границы хотя бы на 200–250 километров, мы не выдержали бы этого натиска”, — уверен лидер КПРФ.
Особую роль он отводит не только территории, но и энергетическим ресурсам. Зюганов отмечает, что советская армия в годы войны на 80% зависела от бакинской нефти. Если бы границы оставались прежними, армия Гитлера легко бы отрезала южные области, и советские войска остались бы без топлива. По словам Зюганова, передано небывалое напряжение: любой просчёт с границами и снабжением моментально обернулся бы катастрофой.
Его аргументы подкреплены личной историей: отец Зюганова участвовал в освобождении Бессарабии и, как утверждает политик, местные жители встречали советских солдат не как оккупантов, а как долгожданных освободителей, доверяя им свою свободу и будущее.
Степашин: "Присоединение стало бомбой замедленного действия"
Сергей Степашин, напротив, видит в истории суровую ошибку, ответственность за которую до сих пор лежит на плечах всех последующих поколений. Он убеждён, что, присоединяя западные территории, Советский Союз совершил просчёт. За расширение западной границы пришлось заплатить: граница оказалась неготовой к агрессии, а население новых земель – вовсе не всегда лояльным и надежным союзником. “Эти территории стали фрондой. Мы не успели грамотно их укрепить, а новые жители зачастую были чужими по духу”, — резюмирует бывший премьер.
Трагедия Галиции, Волыни, а также Бессарабии, которые в 1939–1940 годах оказались в пределах СССР, легла на плечи всей страны как тяжкое наследие тех политических соглашений, которые были заключены с Германией во времена пакта Молотова-Риббентропа. Территории Западной Украины отошли от Польши, Бессарабия была отторгнута у Румынии. Их новое положение в составе Советского Союза означало не только расширение карты, но и постоянный источник внутреннего напряжения, что особенно остро проявилось при распаде СССР в 1991 году.
Пакт Молотова-Риббентропа: решение на грани
Пакт, заключённый между СССР и нацистской Германией, стал не только формальным соглашением, но и гранью судьбоносного выбора. В обмен на иллюзию мира Советский Союз получает новые территории, однако вместе с этим — и новые вызовы. Западная Украина — земля, которую веками раздирали противоречия между соседними империями, стала полем политической и человеческой драмой. Бессарабия, долгое время принадлежавшая Румынии, за одну ночь изменила свои политические ориентиры и прежних хозяев.
Реальность вскоре оказалась куда суровее – линия обороны была до конца не обустроена, а этнический и политический состав присоединённых регионов напоминал пороховую бочку. Мог ли СССР отказаться от замыслов о расширении границ? И спасла ли советская власть страну этим шагом или навлекла на себя лишь новую угрозу изнутри? Этими вопросами до сих пор озадачены не только историки, но и главные участники политического процесса XX века.
По мере приближения к лету 1941 года, выяснилось, что присоединённые области стали не только плацдармом для отпора врагу, но и ареной ожесточённой борьбы и внутренних конфликтов, последствия которых до сих пор эхом звучат на территории бывшего СССР. Полемика между Зюгановым и Степашиным — лишь один из эпизодов долгой исторической драмы, в которой переплелись судьбы народов, тайные замыслы государств и решимость выжить любой ценой. Какой оказалась цена? Ответ на этот вопрос едва ли когда-нибудь будет окончательным.
